Ричард I Львиное Сердце. Повелитель Анжуйской империи - Вадим Георгиевич Устинов

Достаточно быстро их местонахождение было обнаружено, о чем незамедлительно доложили Ричарду. Как и предполагал король Англии, оторванные штормом от основного флота корабли, включая бусс Джоанны и Беренгарии, 24 апреля достигли южного побережья Кипра недалеко от города Лемесос, который англичане не замедлили переиначить в Лимасол. Два корабля наскочили на мель, часть их экипажа и воинов утонула. Среди погибших оказался Роджер Мачел, которого все именовали на латинский манер Malus Catulus – вице-канцлер короля и хранитель печати.

Те, кому повезло добраться до суши, были тотчас схвачены по приказу Исаака Комнина, тирана[185] Кипра. Комнин снискал себе недобрую славу далеко за пределами подвластного ему острова за то, что чинил препоны крестоносцам. Вот и сейчас у пленников отобрали оружие, все ценности и бросили в темницу. Груз севших на мель кораблей также был разграблен. Но, по счастью, бусс, на котором путешествовали высокородные дамы и хранилась казна, избежало печальной участи и дрейфовало на некотором отдалении от негостеприимного берега.

Выздоровевший и набравшийся сил Ричард 1 мая оставил Родос и приказал держать курс на Кипр. Переход выдался крайне тяжелым: флоту пришлось бороться со встречным ветром, его чуть не снесло к скалам Анталийского залива на побережье Памфилии. Крушения удалось избежать лишь чудом. Но все трудности были преодолены, корабли в целости приближались к Кипру.

Ричард осознавал неоценимость стратегического значения Кипра в качестве пункта снабжения армий на Святой земле и военного плацдарма для будущих крестовых походов. К тому же он сильно сомневался в законности власти завладевшего островом тирана. Однако никаких агрессивных намерений по отношению к Комнину у него не было до тех пор, пока зарвавшийся правитель не предоставил ему крайне удобный предлог для начала военных действий. Впрочем, «император» Кипра, возможно, и сам не осознавал меру опасности, которую навлекал на себя захватом заложников – он всего лишь мог действовать в обычной своей парадигме вредительства крестоносцам.

* * *

Многие века Кипр являлся частью Византийской империи, пока в 1184 году власть на острове не захватил Исаак Комнин. Его происхождение по отцовской линии было весьма темным, а по материнской восходило к династии византийских императоров Комнинов. К началу Третьего крестового похода Комнины были свергнуты с трона, и в Константинополе правила совсем другая династия – Ангелы. Их попытки вернуть в свою сферу влияния также и Кипр окончились неудачей: изворотливый Исаак сумел заручиться военной помощью нормандского короля Сицилии, не питавшего горячей любви к Византии.

Тиран Кипра, самочинно присвоивший себе титул императора, знал о громадной армии, направлявшейся на восток и пережидавшей зиму на Сицилии. Когда небольшая группа крестоносцев из-за каприза стихий откололась от основных сил и оказалась у берегов острова, тиран понял, что в скором времени стоит ожидать и остальную армаду. Желая подстраховаться, он не нашел ничего лучшего, как отдать приказ схватить заложников и параллельно обратиться за поддержкой к Салах ад-Дину.

Вечером 2 мая Исаак Комнин приехал в Лемесос и узнал весьма неприятные для себя новости. Схваченные его людьми крестоносцы сумели чудом раздобыть кое-какое оружие и с боем вырвались из заточения. При поддержке своевременно высаженного десанта с кораблей, курсировавших недалеко от побережья, им удалось без больших потерь присоединиться к товарищам.

Комнин попал в крайне сложное и уязвимое положение. Он откровенно продемонстрировал свои враждебные намерения, но затем умудрился потерять заложников. Ему не оставалось ничего другого, как за оставшееся недолгое время попытаться отыграть свой просчет. На следующий день, 3 мая, Исаак превратился в саму любезность. Он пообещал возместить крестоносцам весь нанесенный им ущерб и пригласил высокородных дам сойти на берег, где их якобы ожидал торжественный прием. Сам же Комнин втайне начал стягивать к морскому побережью войска.

Попади Беренгария и Жанна в руки тирану, тот получил бы неубиваемые козыри в противостоянии с Ричардом. Но дамы оказались не такими легковерными и не поддались сладким речам тирана, разумно отказавшись от его предложения. Комнин не желал признавать своего поражения и продолжал добиваться своего. На следующее утро он повторил свое приглашение и прислал на корабли щедрое угощение – свежий хлеб, мясо и знаменитое кипрское вино.

Хитрость снова не сработала. Чувствуя, что времени на хитрые комбинации оставалось все меньше, Комнин приказал своим людям вытащить из Лемесоса на побережье все, что можно было двигать, и соорудить у воды импровизированные укрепления. Это давало неплохой шанс отразить крестоносцев во время высадки, поскольку у мирного города не было крепостных стен.

Флот Ричарда подошел к Кипру утром в понедельник 6 мая, где к нему присоединились корабли, курсировавшие у побережья Лемесоса. Короля немедленно ввели в курс дела, и он с недоумением воззрился на кипрский берег, обезображенный баррикадами, наспех сооруженными из дверей, скамеек, сундуков, досок, каменных блоков, остовов старых кораблей и тому подобного хлама.

Прежде чем приступить к вразумлению зарвавшегося наглеца, Ричард сделал своего рода ритуальный жест, послав к Комнину герольда с требованием практически того же, что тиран Кипра сам предлагал всего несколько дней назад, а именно: вернуть захваченное имущество и возместить нанесенный ущерб. Однако, выслушав королевского посланника, тиран Кипра лишь издал неприличный звук, и тому не оставалось ничего другого, как только вернуться к своему господину.

Сознательно пойдя на обострение, Комнин катастрофически просчитался второй раз. Он действительно не мог предположить, что противник осмелится высадиться на берег: за укреплениями, пусть даже возведенными второпях из подручных средств, стояла армия киприотов, которую с моря поддерживало несколько боевых галер.

Каково же было его изумление, когда он увидел, как крестоносцы в полном вооружении перебрались с кораблей на лодчонки, рискуя утонуть. Волны играли утлыми суденышками, как щепками, швыряя их из стороны в сторону. Ричард приказал сначала нейтрализовать угрозу с моря. При поддержке арбалетчиков и лучников его воины быстро захватили неприятельские галеры, которые тут же присоединились к флоту. Затем крестоносцы на тех же лодках устремились к берегу, где их поджидала кипрская армия, состоявшая наполовину из греков, наполовину из армян. Подобравшись к неприятелю на расстояние выстрела, арбалетчики и лучники Ричарда засыпали врагов болтами и стрелами, вынудив немного отступить от берега.

Король первым соскочил на берег и во главе передового отряда стремительным броском добрался до импровизированного заграждения, заботливо сооруженного киприотами. Авангард укрылся за баррикадами с наружной стороны и удерживал врага на расстоянии, отчаянно сопротивляясь попыткам неприятельской кавалерии сбросить смельчаков в море и давая возможность остальной армии высадиться без помех. Затем крестоносцы в пешем строю атаковали врага, и после ожесточенной схватки киприоты отступили.

Вместо того чтобы преследовать врага по неизвестной